Мебельный дизайн. Российские дизайнеры — итальянские производители

Анна Куликова и Павел Миронов: Мы давно проектируем мебель и один из нас (Анна Куликова) по специальности и есть мебельный дизайнер. Так что это свое, любимое и в нашей работе совершенно естественное занятие, потому что для каждого интерьера, над которым мы работаем, нужны определенные предметы.

История с фабрикой Medea началась с проектирования элементов мебели в одном из наших проектов в модерне. Мы делали квартиру и, оформляя прихожую, вынуждены были спроектировать стоячую вешалку. Ее не оказалось в мебельном гарнитуре. Выполнили ее на отечественном производстве. Потом настала очередь дверей в модерне — подходящих тоже не оказалось... Мы нарисовали и их, и тоже сделали.

Производители Medea увидели нашу работу и обратились с предложением о сотрудничестве. Итальянцы пришли к нам с абсолютной уверенностью в своей идее, они утверждали, что русские любят модерн, и эту мебель в России будет ждать 100% успех. Наше взаимодействие состояло из двух этапов. Во-первых, нам было предложено разработать те предметы, которые могли бы иметь спрос в России. Мы выбрали тему цветка — это были ирисы (в модерне за основу берется растение, и его мотив определяет дизайн предмета) и отрисовали массу мебельных предметов, похожих по стилистике на мебель Medea. 

Вторым этапом нашего сотрудничества стал конкретный заказ на проектирование. Из всего, что мы предложили, в первую очередь они захотели сделать спальню: кровать с кувшинками, тумбочки и комодик... Это было приятно рисовать, прорабатывать детальки... А они все в точности и сделали.

Как проектируется мебель для конкретной фабрики? В чем заключается специфика такого проектирования?

Анна Куликова и Павел Миронов: Да, специфика существует. Это и материалы, с которыми производитель работает, и набор финишей, который существует у каждой фабрики... 

Medea, например, конкретно из вишни и ореха мебель делает. У фабрики всегда существует собственный заказ по материалам. Теперь еще особенность: для Medea мы проектировали только дизайн. Делали это по их просьбе, без проработки узлов и технологически деталей, которые являются секретами их фабрики и технологов, под наш дизайн они сами прорабатывают технологическое решение (у Medea своя серьезная технология соединений деталей мебели - все клеено-переклеено, и поэтому все очень крепкое — они уделяют этому огромное внимание). Более того, они даже отказались слепить изделие, как это обычно делается на производстве. И мотивировали это тем, что у резчиков фабрики «своя рука» и от каждого из них требуется не «копировать», а создавать «авторский» продукт. От нас же нужна была концепция, но мы разрабатывали ее с пониманием всех этих параметров...

Мы спроектировали, и они сделали в итоге: двери и спальный гарнитур (кровать, комоды, тумбочки) — все это было включено в каталог и запущено в производство. 

Вскоре состоялся Миланский Салон, и на стенде, где была выставлена наша коллекция, они установили и двери, а вот наличников не было!, и мы нарисовали их прямо там, в Милане, а итальянцы их тут же и сделали.

Идеи с российским производителем поработать над серийной мебелью не возникает?

Анна Куликова и Павел Миронов: Отдельные предметы с нашим производителем делаем и вполне успешно — наши делают прочнее и дешевле. А массового производства качественной мебели у нас практически нет. А ширпотреб нас не интересует, и мы их не интересуем.  

В чем здесь проблема? Наш производитель для качественного серийного производства еще не созрел? Или наш потребитель? Готов ли он покупать отечественную мебель?

Анна Куликова и Павел Миронов: да конечно готов, и более того - наша мебель может быть крепче и качественнее той же итальянской. Итальянская слегка бутафорская - они умеют    декорировать, финишировать. Нашим не хватает этой культуры финиша.

Но основная проблема в другом: что бы сделать серию, надо сначала спроектировать, выпустить пробную партию, сделать каталог, раскрутить, представить на выставке, потом через год запустить в производство... Вот например российский дизайнер Чапурин, который делает серийную мебель с итальянцам. Они работают именно по такой схеме..

У наших производителей есть проблемы. Например, наши производители не делают стулья

Высший пилотаж - делать стулья — наши за это не берутся. Это технологически сложно. Эргономика стула - особая тема! Хороший мастер тот, кто стулья делает. Корпусная мебель - не проблема.

Кроме того, в России не существует работы по стандартам — она утеряна безвозвратно. Мастер не может повторить то, что уже сделал один раз. С нашими можно работать только через образец. Есть образец — ты добился от мастера, что бы он сделал работу по образцу, потом разделил этот образец на две части, подписал, одна часть осталась у него, другая - у тебя. Мастер через полгода сделал твою мебель, ты к ней свою половину этого образца прикладываешь — другое!

На производстве бывает так: тот, который сделал этот образец, ушел, уволился и все... Следующий не может так покрасить — «рука» не та! Как работать с такой текучкой?

У «них» на одном станке работали дедушка, сын, внук и так все мастера на одном месте... Их столяра вырастают и живут, сохраняя и передавая традиции — в этом их сила.

Наши производители все временщики поневоле. Не по своей вине. В любой момент к ним могут прийти, закрыть, задушить и тд. Или чиновник, или пожарная охрана, или бандиты, или доллар упадет... то красные бегут... то белые бегут.... и кто-нибудь обязательно сковырнет... Поэтому все всегда, как на пороховой бочке....

А итальянец, он живет спокойно: ну нет работы, так завтра будет! А на полочке библиотека образцов лежит, и он знает, что она ему точно пригодится... У них библиотека своя у каждого мастера. За годы работы он копит секреты, техники, все складывает на полочку — он знает, что его с этого места никто никуда не сковырнет, поэтому он будет сидеть, работать, все складывать для себя... и когда-нибудь наступает момент, когда это точно становится нужным. Ему не надо каждый раз бежать, изобретать все заново — он на полочку свою влез, образец 1976 года достал, посмотрел и сделал прекрасно без изобретения велосипеда... А у нас каждый раз подвиг!

У итальянцев тысячелетний дизайн — он видят по -другому, они в красоте выросли, в другой среде. Это определяет внутренний камертон красоты линий, цвета, формы, пропорций и тд... И это и есть наследие, культурный слой, как угодно называйте... 

Существует ли мебель «для красоты»? Садиться на такую мебель нельзя, дверцы слетают с петель при открывании, изящные ножки подламываются? Зато она «дизайнерская», и вроде, какой с нее спрос?

Анна Куликова, Павел Миронов: нет, все должно быть надежным и эргономичным...

Правда, у нас ко всему подходят с такой меркой: чтобы мебель была одновременно и красивая и дизайнерская как самолет и крепкая как пароход и чтобы стоила недорого....

Хотя примеры такой мебели в истории существуют. Например, возьмем легендарный «венский стул». Они никогда не ломаются, они великолепны по форме и стоили всегда недорого... В этом весь смысл.

«Венский» стул изначально и специально были сделан для кофеен и ресторанов в Вене. Они появились во времена расцвета модерна, но, к сожалению, модерн их проигнорировал, а жаль, ведь этот стул точно создан для модерна! В итоге «венские» стулья заполонили весь мир, в нашей стране «венский» стул  был очень популярен, буквально жил в каждом доме и продолжает благополучно существовать. Стул Тонет назван так по имени своих создателей — братьев Тонет, которые являлись практически первыми изготовителями мебели, специализирующимися на серийном производстве. Первые чертежи будущего стула появились в 50-е годы ХIХ века. Легендарный «венский» стул спроектировали из граба, гнутого под паром. Лиственные леса граба произрастали в Европе в большом количестве. Эти деревья быстро растут, их высаживают рощами. Пока разрабатывают одну рощу, другие быстро поднимаются. Братья Тонет сразу запатентовали свою мебель и имели производства по всей Европе...

Так что примеры очень прочной, очень красивой и доступной по цене мебели существуют. И в этом сочетании весь фокус и заключается...